Книга Скрам  - Яна Егорова

– Я уверен, что здесь самоубийство! Подождем, конечно, результатов экспертизы, но, думаю, все уже и так понятно, – молодой капитан смотрел на знаменитого Шагалова (как он думал, хотя на самом деле, именно Адриан, стоявший все это время в стороне, был той самой важной персоной). – Анищенко был нечист на руку, вы его обнаружили, потом он вызывает вашу сотрудницу на разговор, в желании запугать вас ее смертью, стреляет в нее, у него ничего не получается, ваш брат дает ему отпор. Потом он в отчаянии возвращается домой и кончает жизнь самоубийством. А то, что записки две, так это… Кто их, программистов, разберет. Играют в свои игрушки компьютерные днями и ночами, вот и вытворяют потом невесть знает что. Жену жалко, такая красивая, тратила на него свое время. Любила, видно очень. Убивается.

Абсурд. Это же слепому видно, что его жене плевать на покойного мужа! Это же так заметно, что все ее слезы ненатуральные! Как можно этому верить? Блондинка ничего в доме не делала. Возможно, конечно, это мне деревенской кажется, что все женщины должны дома убираться, обед готовить, как минимум. Хотя бы пыль смахивать пару раз в год. Окна тряпочкой протереть.

Я опять не додумала свою мысль. Все это время стоявший в сторонке Адриан Шагалов, внезапно направился в сторону своей машины. Услужливый водитель выскочил из салона автомобиля, чтобы открыть хозяину дверь. Моя задача была всегда следовать именно за Адрианом. Это я и сделала, нырнув в салон с другой стороны. Мы не стали дожидаться Давида, уехали сразу. И уехали… прямиком в Москву.

Глава 21

Без двадцати шесть. Утра. Метро только что открылось, а я уже здесь. И сна ни в одном глазу. Полчаса назад мне пришло сообщение на телефон: «Наташа, пусть Давид соберет всех в офисе Скрама. Адриан». Представляете себе?! А вторым сообщением шел список этих всех. В него входили оставшиеся два программиста (бог мой, что я говорю, оставшиеся), супруга покойного, сам Давид, Заза Джамалович, тот капитан полиции из Зеленограда и Артем. Мда, было еще и третье сообщение. В нем было лишь одно слово, дававшее ясно понять, как быстро мне надо отреагировать: «Немедленно!». Таким образом, мы возвращаемся на станцию метро, где я прямо сейчас делаю шаг в поезд. На мне обычные джинсы, серая блузка и туфли. Так нельзя ехать на работу, я знаю, но единственное платье так и не успела постирать. Мы приехали из Зеленограда лишь вчера, а потом я до двенадцати ночи сидела в кабинете у начальника. Угу, как обычно, сидела и молчала пока за ним не приехал его доверенный служащий и не увез Адриана домой. Михаил Павлович Расторгуев, как он сразу представился мне. Мужчина в возрасте в круглых очках на крупном кривом носу. Корни его седых, почти полностью побелевших волос плавно переходили в кожу лица, поскольку мужчина никогда не загорал, и кожа его была того же бледно-сероватого цвета.

– А вы… – не выпуская мою ладонь из своей руки, спросил вчера, когда вошел в кабинет Андриана Шагалова. Так, кроме него, сюда, пожалуй, никто не смел входить.

– Наталья, Наташа, – ответила я, попытавшись встать со своего кресла, однако дяденька остановил меня коротким жестом.

– Наталья…

– Наталья Олеговна.

– Очень приятно, Наталья Олеговна. Будем знакомы. И я надеюсь, еще не раз с вами увидимся.

Мужчина явился в костюме больше похожем на одежду дворецкого – его черный пиджак, расклешенный сзади, доходил до тыльной стороны колен, черная бабочка венчала безупречный белый воротник, а серая жилетка плавно перетекала в серые брюки. Ко всему, он еще был в белых перчатках. С одной пометкой – для того, чтобы поздороваться со мной за руку, перчатку он снял. Следуя за задумчивым и молчаливым с самого отъезда из Зеленограда Адрианом, мужчина был похож на его отца. Высоченный, с крупной головой, он смотрел на своего шефа как на родного сына, при этом оставался почтительным. В тот момент еще не подозревала, что Расторгуев уже и меня взял под свою опеку. Дождавшись, пока они уехали, взяла свои вещи и тоже отправилась домой. В результате тяжелого дня, в квартиру ввалилась уже ночью. И сразу позвонила маме, знала, что она не уснет без разговора со мной.

– Мам, привет! Как вы там?

– Все хорошо, – ответила она шепотом, – Никиточка спит, я вот только платье Татьяне Васильевне дошиваю и твоего звонка жду. Ну, как ты там?

– Все хорошо, мам. Сегодня был трудный день, очень хочу спать.

– Подожди ты, спать! Расскажи хоть в паре слов, не обижают тебя? Не страшно на этой новой работе?

Я ей не стала рассказывать про убийство и про то, что в меня стреляли. На самом деле, к своему собственному удивлению, я не воспринимаю это так. Чтобы бояться. Возможно, это потому, что меня спас сам Адриан Шагалов. Удивление от его появления в нужный момент затмило все – даже страх перед смертью. За меня еще никто и никогда так не заступался. Всегда приходилось самой, даже мой отец, только словами защищал, речами красивыми, но когда меня в школе обижали и я прибегала к нему в слезах, а потом звонила в Москву – он лишь размахивал кулаками и громко заявлял, что всех раскатает за его любимую и единственную дочь и… И ничего не делал.

Адриан Шагалов не говорил. Не только мне, но и вообще никому. Он просто приехал и защитил меня. Человек, которого даже родной брат считает ненормальным.

– Вы выходить будете? – толчок в бок и осипший возглас прямо в мое левое ухо, вернул меня из полудремы в реальность. Женщина с внушительной сумкой «из натуральной кожи» на плече отпихнула меня своей поклажей и прошла вперед. В какой-то мере я была ей даже благодарна, лишь сейчас поняла, что уснула с открытыми глазами. Кошмар! Еще бы чуть-чуть и проехала бы свою станцию!

Выскочив из поезда вслед за женщиной, вскоре обогнала ее и поспешила наверх. Интересно, как же мне сообщить Давиду приказ Адриана? В такую-то рань? Шагалов старший, больше, чем уверена, просыпается исключительно как настоящий аристократ, сразу ко второму завтраку. Первый он съедает во сне. Хихикнув в кулачок, окончательно прогнала остатки сна и сойдя с последней ступеньки эскалатора, превратившейся в пол, торопливым шагом направилась к дверям.

А с другой стороны! Все, даже Заза Джамалович, уверены, что в Скраме Адриан главный.

– Ой, простите пожалуйста, – чуть не убив дверью толстопузого невысокого мужичка в пропитанной его потом белой рубашке с коротким рукавом, я выскочила из метро. Еще утро, а уже невыносимая жара. Которую я не чувствую, потому что от своих мыслей и закипевшего в крови адреналина лечу на работу. Приближаясь к офису, почувствовала, как мое сердце пульсирует где-то сразу под маленьким язычком у меня в горле. Словно какой-то провидец, знала, что сегодня в помещениях Скрама случится что-то очень серьезное.

И не ошиблась.

Уже в лифте, пройдя первую проверку охранниками на входе в величественное здание, набрала номер Артема.

– Зачем тебе телефон Давида? – удивился тот. – И чего ты звонишь в такую рань?!

– Адриан Ааронович велел всех собрать. И вас в том числе.

– Чего? – Боярский опять стормозил. – Когда собрать? Чего-о-о?!! Адриан велел?!! Опять?!! Я выезжаю!!!